Золотыми буквами вписал себя в ее историю и Рышард Вольный. В 1996 году атлет, попавший на Игры в Атланте лишь благодаря случаю, стал олимпийским чемпионом и одним из соавторов громкой сенсации. Тогда «бело-красные», завоевав в общей сложности пять наград, возглавили общекомандный зачет олимпийского турнира в «классике». Поляки смогли опередить даже видавших виды россиян, ведомых Александром Карелиным.
Сейчас именитый атлет возглавил сборную Польши и надеется возродить былые традиции.
Кореспондент «СП» встретился с олимпиоником, чтобы ближе познакомить с ним наших читателей.
— Пан Рышард, о том, как вы начинали свою спортивную карьеру, среди любителей спорта ходит немало легенд…
— Действительно, история была не самая обычная. Дело в том, что мне очень нравилось плавание, и я начал им заниматься профессионально с десяти лет. К семнадцати годам особых успехов не достиг и чувствовал: нужно что-то менять. Однажды моя учительница географии Регина Седлячек посоветовала мне применить свой в то время взрывной характер в греко-римской борьбе. Я решил прислушаться к совету педагога и поменять специализацию. Так что на борцовский ковер меня привел случай. Но это не помешало отдать любимому виду единоборств около четверти века.
— Помните ли вы свою самую первую победу на соревнованиях?
— Так, словно это было вчера. Первый успех пришел на первенстве Шленского воеводства. В финале боролся со своим товарищем по клубу, который тренировался намного дольше меня и наверняка считался фаворитом. Но все же мне удалось выиграть. За первое место получил шорты.
— На Игры в Атланту вы попали исключительно благодаря расторопности Польской федерации борьбы, которая вовремя подала заявку на «уайлд-кард». И вы победили. Какие эмоции испытывали, стоя на верхней ступеньке олимпийского пьедестала?
— Действительно, согласие международной федерации на мое участие в Играх было получено лишь за сутки до того, как нужно было отправлять заявку. Но свой шанс я использовал сполна, выиграв у очень сильных соперников, с которыми раньше боролся не очень-то успешно. Если говорить об эмоциях, то это не выразить словами: просто фантастические чувства, которых ни до, ни после Игр в Атланте не испытывал.
— В Сиднее вы были уже одним из фаворитов, но повторить успех четырехлетней давности так и не удалось…
— Что поделать, правила в то время были не очень-то гуманны по отношению к борцам. Выглядело все следующим образом. В поте лица трудишься на тренировках четыре года, затем проирываешь одну схватку — и на этом точка. Можешь ехать домой готовиться к следующим Играм. Я проиграл россиянину Глушкову, затем выиграл у украинца Аджи и у вашего соотечественника Владимира Копытова. Потом была виктория над кубинцем Азци. Но эти победы уже значения не имели, и я занял в итоге седьмое место.
— Ваше мнение о современном варианте правил отличается от того, что говорят другие специалисты…
— Вы меня неправильно поняли. Конечно, если говорить о тех пунктах, которые касаются схемы ведения состязаний, это действительно удобно. Как здорово и то, что у тех, кто проигрывает финалистам, есть возможность еще побороться за «бронзу». Но в остальном более жуткой редакции я не видел за все четверть века, которые отдал «классике». Если раньше говорили о том, что все решается в стойке, то теперь за минуту проявить свои лучшие качества в этом компоненте борьбы просто невозможно. Особенно если тебе попался соперник, равный по классу. Борьба в партере и вовсе больше напоминает лотерею. Правила вынуждены нарушать как обороняющийся, так и атакующий. Вопрос лишь в том, кому благоволит арбитр. Зачем было гнаться за дешевой популярностью, не понимаю. Цена теперешней мнимой зрелищности — здоровье спортсменов. Обратный пояс очень опасный прием, особенно если его делать неправильно. Кто хоть раз с него «летал», знает, о чем я говорю.
— Вы долгое время выступали в одной из сильнейших борцовских лиг мира, в Германии. Наверняка могли бы там остаться, но вернулись в Польшу. С чем связан такой выбор, ведь зарплата там куда выше, чем на родине?
— В принципе, гражданство у меня двойное. Наверняка, если бы захотел, то нашел бы себе в Германии работу абсолютно без проблем. И получал бы за нее гораздо больше денег, чем сейчас на должности главного тренера сборной. Но я так решил, и, честно говоря, даже сам не знаю почему. Может быть, из-за окружения, которое у нас более теплое и простое в общение. В Германии, к примеру, перед тем как идти в гости даже к самым близким друзьям и родственникам, нужно звонить загодя и договариваться о встрече. У нас же все куда проще. Для близких мой дом открыт в любое время суток. Уверен, что и мне они всегда рады. К тому же несколько поколений моей семьи, начиная от прадеда, живут в Рациборге, на Шленске. Когда принял решение работать в Польше, то вполне мог бы себе позволить жить в куда более престижных городах, таких как Варшава или Вроцлав. Но мой дом все же в Рациборге. Во многом именно благодаря этому городу, его жителям я многого добился в спорте.
— Но почему вы решили стать главным тренером сборной Польши? Ведь в наше время это не столько почет, сколько колоссальная ответственность…
— После того как повесил борцовки на гвоздь, несколько лет работал наставником у себя в родной «Унии». Эта должность куда менее хлопотна и по деньгам вполне сопоставима с теми, которые получает наставник сборной. Но работа с национальной командой — это цель всей моей жизни, и рад, что мечта сбылась. Я отдаю себе отчет в том, что это настоящий вызов и возможность испытать себя, об ответственности вообще лучше не говорить. У польской борьбы просто огромные победные традиции, и от каждого наставника, который взваливает на себя этот хлопотный груз, ждут возрождения былого блеска. Что же, постараюсь не разочаровать ожидания болельщиков и специалистов.
— На кого в столь непростой атмосфере делаете основную ставку?
— Ставка будет сделана на проверенных бойцов. Конечно, у нас хватает талантливой молодежи, но бросать их в пекло квалификационных турниров пока рановато. Однако после отборочного цикла постараюсь создать такую систему, которая позволит этим талантам как можно более безболезненно перейти в главную команду. Олимпиада в Лондоне вполне может стать для них временем триумфа.
— Кто из тренеров больше всего повлиял на ваше становление не только как борца, но и наставника?
— Конечно, Станислав Кшесинский. Он очень многое для меня сделал и многому научил. Именно его заслуга в том, что мне удалось выиграть в Атланте. Во многом благодаря Кшесинскому я постиг и тайны тренерского мастерства. Никогда об этом не забываю, хотя и остальные наставники вложили в меня частицу своего труда.
— Это очень здорово, когда мечты воплощаются в реальность, но как на это смотрит ваша жена, которая наверняка столько дней и ночей переживала, когда вы, будучи спортсменом, практически не появлялись дома из-за частых сборов?
— Перед тем как принять столь ответственное решение, очень сомневался, нужны ли мне эпизодическое попадание домой, постоянное нервное напряжение…
Жена была первой, с кем я посоветовался. Нужно отдать ей должное, она знает, что значит для меня борьба, и своей поддержкой развеяла все сомнения.
— Перед нашим разговором наблюдал, как вы достаточно импульсивно проводили работу над ошибками с собственным сыном, который проиграл схватку…
— Честно говоря, никогда не хотел, чтобы Матеуш становился борцом, ведь как бы ребенок ни старался, его будут всегда сравнивать со мной. Поверьте, психологически очень тяжело, когда от тебя ждут только побед, а планка ожиданий наставников и болельщиков всегда завышена. Поэтому, зная, что при выборе такого варианта карьеры сына ждет именно это, отвел его в секцию футбола. Причем о том, что это куда более доходный вид деятельности, никогда не задумывался. В первую очередь считал, что это поможет ему стать более дисциплинированным. За то время, что Вольный-младший был футболистом, он стал лучшим игроком в своей команде, забил больше всего голов. Но посвятить себя футболу Матеуш не захотел даже несмотря на мои уговоры. После того как он принял решение начать борцовскую карьеру, тренер звонил мне три месяца с просьбой вернуть талантливого подростка. Но после разговора по душам я решил не заставлять сына, а помогать ему.
— И как успехи Вольного-младшего?
— Пока он больше радует, чем огорчает. Понемногу прогрессирует, меняет весовые категории. Недавнее кадетское первенство Европы в Варшаве не принесло ему медалей, но этому есть объяснение. Несколько месяцев назад он травмировался и не смог набрать оптимальную форму. Но, наверное, даже я в пору расцвета своей борцовской карьеры не смог бы восстановиться полностью за те сроки, которые были ему отпущены для выздоровления. А ведь он только лишь начинает свое обучение.
— В Шленском воеводстве всегда любили борьбу, и этот регион дал миру немало прекрасных атлетов. Как обстоят дела сейчас?
— В те годы, когда я начинал, если человек выигрывал первенство Шленска, то наверняка не оставался без медалей и на чемпионате страны. Сейчас все далеко не так хорошо, как раньше. Дело в том, что изменилась система финансирования клубов. Если раньше их содержали за счет шахт и каждая из них считала за честь спонсировать именно наш вид спорта, то теперь все иначе. Шахтеры сами ищут способы выживания, и им не до спорта.
— А насколько представители польской греко-римской борьбы близки к тому, чтобы повторить легендарное достижение 1996 года? Тогда вы с коллегами заняли первое общекомандное место.
— Сейчас в Польше для спорта наступают куда лучшие времена, чем были еще десяток лет назад. Идет становление новой системы подготовки атлетов, которая пришла на смену той, что была в эпоху Варшавского договора. Если все получится, то борьбу тут ждут хорошие перспективы.
— А что вы думаете о сотрудничестве с белорусской школой этого единоборства?
— Мы действительно сотрудничали с белорусскими наставниками и спортсменами много лет. Ездили на сборы в «Стайки». Польские специалисты многому научились у своих коллег из Беларуси. Сейчас совместная работа, конечно, не столь тесна, как раньше. Честно говоря, не знаю, почему так получилось. Я лишь несколько месяцев у руля сборной, но думаю, что сотрудничество будет возобновлено. Наверняка это выгодно обеим странам.
— То, что борьба стала частью вашей жизни, это понятно. Но есть ли в вашей жизни интересы помимо «классики»?
— Конечно, если говорить о спортивных увлечениях, то очень люблю кататься на лыжах, играть в теннис и футбол. Среди других хобби — кинология. По жизни я заядлый «собачник». Дрессировка братьев наших меньших, пожалуй, главное из моих неспортивных увлечений. Сколько себя помню, дома всегда были собаки. Если говорить о предпочтениях, то больше нравятся за их мощь бойцовские породы.
http://sportpanorama.by/content/wrestling/6140/