Почти полгода назад в Японии разгорелся скандал, фигурантами которого стали сумоисты из Северной Осетии, сумевшие добиться весьма впечатляющих успехов в традиционном японском виде единоборств, дойдя до высшего дивизиона сумо. Сослан Гаглоев, братья Сослан и Батраз Борадзовы были пожизненно дисквалифицированы за то, что они якобы были уличены в употреблении легких наркотиков. Результатом этого стало лишение титулов и исключение наших спортсменов из клубов, в составе которых они выступали и которым приносили весомые победы на важных турнирах.

В Стране восходящего солнца эта тема получила широкий общественный резонанс, ведь там сумо – это особая сфера народной культуры, одна из немногих, сохранивших в себе древние традиции Японии практически в их первозданном виде и содержании. Выступления на дохе (глиняной площадке, на которой разворачиваются схватки сумотори) наполнены глубоким философским смыслом, несут высокий идеологический, социальный и даже некий религиозный подтекст. Потому сумоисты в Японии – каста особо почитаемых людей. И тут такое громкое происшествие, дискриминирующее спортсменов в глазах спортивных деятелей, миллионной армии поклонников, да что там говорить, в глазах самого императора Японии, под чьим непосредственным контролем находится Всеяпонская ассоциация сумо.

Однако обоснованность фактов, призванных бросить тень на репутацию наших спортсменов, в частности, братьев Борадзовых, не выдерживает критики. Это получает все больше подтверждений в ходе судебного разбирательства в японском суде. Почти сразу, как только поднялась вся эта шумиха, братья Борадзовы подали исковое заявление в суд на троих из девяти членов совета директоров Всеяпонской ассоциации сумо, которые, похоже, и сфабриковали этот скандал с целью личной выгоды.

Чтобы прояснить ситуацию своим болельщикам в родной Северной Осетии, младший из братьев Борадзовых Батраз прибыл из Японии во Владикавказ и в Министерстве по делам молодежи, физкультуры и спорта встретился с представителями местных СМИ.

Я не собираюсь оправдываться. Оправдывается тот, кто чувствует себя виновным. Я просто хочу обрисовать положение, в которое мы попали и в котором мы так несправедливо стали жертвами чьих-то подковерных игр, – подчеркнул Батраз Борадзов на пресс-конференции. Дело в том, что по своей неосторожности попал в передрягу наш молодой земляк Сослан Гаглоев, выступавший в первом дивизионе сумо, и нас за собой, получается, потянул. Сослан потерял свое портмоне с документами, в котором полицией при обнаружении этой вещи была найдена и марихуана. Этим моментом воспользовались недоброжелатели моего тренера Китаноуми, три срока подряд избиравшегося на пост президента Всеяпонской ассоциации сумо. Естественно, в совете директоров ассоциации, состоящем из девяти человек, нашлись трое, которых такое положение вещей не устраивало. И вот подвернулся удобный случай «копнуть» под него через меня. Подтасованная их «логика» гласит: если наш с братом соотечественник был фактически уличен в употреблении легких наркотиков, то и мы, значит, занимаемся этим. А это, само собой, – причина для пожизненной дисквалификации из ассоциации сумо. Ведь сумотори запрещено даже автомобиль водить: один раз увидят тебя за рулем, лишат права выступлений на какое-то время, но после второго раза уже выгоняют. Что уж в таком случае говорить про курение, тем более такое.

Мне и моим одноклубникам назначили специальные экспертизы, взяли анализы. Я был абсолютно уверен, что у меня все пройдет нормально. Эти проверки на допинг и на наличие в организме прочих веществ мы с братом проходили бесчисленное множество раз, еще со времен, когда вольной борьбой занимались. И никогда не возникало к нам никаких вопросов. Вот и на этот раз я был абсолютно уверен в себе и даже не мог предположить возможность фальсификации анализов. Особых подозрений у меня не возникло, даже когда мне вместо пластикового стаканчика для анализов дали бумажный, с поврежденной оболочкой, который, соответственно, уже не был стерильным и который можно пропитать какими угодно препаратами.

Как только тесты дали положительные результаты на наличие в организме наркотического вещества, я отправился в японскую полицию и повторно сдал те же анализы. И там уже подтвердилось, что я, как говорится, чист. Результаты исследования в полиции мы приложили к исковому заявлению, которое подали в суд в Японии.

И как продвигается судебное разбирательство? Есть ли уже сейчас предпосылки надеяться на положительный для вас исход дела?

Предпосылки есть. Уже даже на основании того, что наш иск суд принял, а иск Сослана Гаглоева был дважды отклонен. На протяжении полугода в суде пока идут слушания. Но наш адвокат говорит, что мы имеем весомое преимущество. Ну а как по-другому, если ответчики, эти трое членов совета директоров ассоциации сумо, на вопрос судьи: «Где ваши результаты тестов, на основании которых вы утверждаете, что братья Борадзовы уличены в употреблении наркотиков?», пожимая плечами, говорят: «А мы их выбросили». И многие другие приводимые ими аргументы столь же необоснованны. Свою поддержку и готовность оказать любую помощь, в том числе и юридическую, выразил нам Генеральный консул России в Японии, который пригласил нас с братом к себе на разговор и отнесся к нам с большим вниманием и пониманием.

Скажите, ассоциация сумо в Японии – автономная организация, где возможны вот такие неправомерные поступки по отношению к сумоистам, которые никто не может пресечь?

Ассоциация сумо, наоборот, напрямую в материальном плане зависит от императора. Но во внутренние дела ассоциации он не вникает – зачем же там еще тогда совет директоров?! До нашего случая таких прецедентов не было, хотя во Всеяпонскую ассоциацию сумо входят 54 клуба и около тысячи сумотори.

А может, причина в том, что вы – иностранцы? И вообще, какова, на ваш взгляд, вероятность того, что японское правосудие примет вашу сторону?

Вряд ли дело в том, что мы – из-за рубежа. В каждом клубе сумо в Японии допускается наличие одного иностранного борца – это с введением новых правил. А до того разрешалось, чтобы в составе клубов выступало гораздо больше заграничных сумотори. И в японском сумо выступают более 50 монголов. А еще есть болгары, эстонцы, корейцы, россияне... Мы, кстати, были первыми из сумоистов нашей страны, кто стал выступать в Японии и добился там больших успехов. Кстати, на этом уровне сейчас весьма успешно держится и наш молодой земляк Алан Габараев. У него большие перспективы.

Что касается японского правосудия, то мы рассчитываем на его справедливость, ведь у нас есть все на то основания.

Сколько еще примерно продлится судебное разбирательство по вашему делу в суде, и на что вы рассчитываете, если суд примет вашу сторону?

Думаю, к лету суд поставит точку в этом разбирательстве. И если мы выиграем дело, то нас должны будут восстановить в наших титулах с сохранением прежней зарплаты, и мы снова сможем выйти на дохе. Кроме того, мы потребуем возмещения морального ущерба.

А не было ли мысли махнуть на все рукой, вернуться в Россию, в Осетию и здесь развивать сумо?

Такие мысли были всегда, и до того, как появились эти проблемы. Но сейчас для нас дело чести и принципа довести это дело до конца и расставить все точки над «i». Мы должны продолжить заниматься сумо в Японии, и мы намерены и дальше серьезно отстаивать это право. Не может же быть так, что мы зря посвятили выступлениям на японском дохе более семи лет. За эти годы у меня на теле не осталось, наверное, ни одного нетравмированного места. Но это – плата за успех, и мы с братом к этому были готовы. Но не желаем мириться с тем, что кто-то, преследуя свои интересы, пытается опорочить нас.